стоп слова.нет

памятник его Я было настолько громоздким, что когда памятник рухнул, он так и не смог выбраться из руин

вот, стою в очереди за очевидностями: такая же как все.
как все и вся.

пересматривали ночью кроненберга naked lunch, на вьезде в анексию заснули, утром: “а что, кино на этом закончилось, а что же я видел дальше?”.
кайф очень литературный(ц).
опять начали сниться страницы тексты.
скоро полнолуние. 

подберу ключи от ключиц, частоколом разверну грудную клетку, тело выверено выверну: здраствуй, здраствуй, здаствуй скажу так с нежностью, как только я умею, шипящим бархатным, выстелю твои внутрености шёлком и вместо сердца оставлю одну большую стрекозу, а потом назад соберу , склею бережно и нежно, под наркозом полыни и дыма, здраствуй. вдоху в тебя тысячами вольт рассыплюсь по тебе импульсами лисьих снов. вот глина тела моего, вот мёд волос моих, болото глаза, обволакивающего в кокон, а из кокона прямо на трон. здраствуй.
это всё игра слов, слова мои любимые игрушки. слова и куклы.
а смерть лучшая подружка.
здраствуй.

-ли, ты когда не умничаешь иногда даже говоришь что-то умное…

вообще, амбивалентность одно из моих любимых развлечений, поэтому у меня без особых траблов получается быть и очень тупой и очень умной одновременно и в этом для меня нет никаких противоречий.

ад это йа, да? яду мне, яду и дуду для дуры…

ха, как оказалось, я не умею красить не только лицо вообще, а даже просто накрасить губы. ну нормально, девочка в 26 задумалась о том, как пользоваться косметикой. хочу научится красить лицо в маску – фарфоровую кожу, красные губы.
“для того, что бы спрятать лицо, мне можно или одеть очки или накрасить губы”.
хочется чего-то такого, то-ли-крови-то-ли-любви.  

покупкой красной помады навеяло, что ли, но снилась Рената Литвинова. что война и мы в каком-то ресторане в лесу. и у меня сценарий фильма про войну. я сажусь за стол, где сидит Рената, говорю ей, что всегда мечтала с ней познакомится. она спрашивает, выбрала ли я модель платья, в котором буду на сьёмках. за столом ещё какие-то женщины и они все смеются. говорю, что буду в чёрном, с одним открытым плечём. рената осуждает мой выбор и говорит, что пока я молода, лучше быть голой. я извиняюсь перед ней, за то, что я такая растеряная и за свой украинский акцент. рената смеётся красным ртом.

вы соль земли.
а мы земли сахар. местами даже сахарок, ну, типа на который накапали кислые капельки.

отправляясь в путешествие, не забудь записать на руке свое имя, потом, по возвращению имена кажуться такими смешными.
цыц, вхожу в сны на цыпочках, спите, спите.
кто я? сон, сон и смех, вот всё что остаётся если снять с меня все шкурки, плёнки, скорлупки и рассмотреть меня пытливым взглядом через лупу.
история мира в снах. потому, что
не спится, пишу, что бы уснуть, себе вместо колыбельной :

сначала было слово, которое пыталось самим собой выразить значение всего чего не было(попытка делить на букву О). от напряжения невозможности этого происходит взрыв. сон номер один.
точки рассмеялись организовали линию, линии кривляясь сплелись в плоскость, плоскости перекрестились милионным крестом, так был рождён объем, объём поспорил сам с собой и от этого спора возникло несколько вариантов: космос и вакуум, да? тогда это сон номер два.
возникаю в следующем сне, занимаюсь тем, что украшаю костьми космос, закрываю собой вакуум(как и водится, мой маковый), заварачиваю аккуратно каждую планету в фантики неба, смотри, это сон номер три.
сон про четыре: большая чёрная четвёрка стрижёт чёрную чёлку.
сон пять про время. сон шесть про смерть.
это два абсолютно одинаковых сна, но из которых можно сделать абсолютно разные выводы.
сон семь про бесконечность и почему-то
 про прикладные аспекты освоения материалов материализации – в руках оказывается то кощеева иголка(из сна шесть), то стрела, то дохлый заяц, то змея, которая сразу сбрасывает шкурку, а под ней оказывается мех, рыжепепельный, как мой смех.

ТОРРК старая идея, возникшая у меня и Евочки еще давно, в те времена, когда я жила в основном под общим наркозом(роняя на свои пласмассовые руки слёёёзы) по моему приобретает новую актуальность. итак:
Товарищество
Охраны
Раздуплёнными
Радостей
Космоса

с наплывом в инет людей, он постепенно теряет статус среды(оставляя за собой статус банка информации).

да, когда говорю о том, что у меня нет никаких желаний, я безусловно лукавлю.
идея постинформационной комунны(комунна, глупое слово, но пока пользуемся им), слетающаясь в нашу среду и постепенно обретает материальные очертания в местах пространства и времени.

на уровне сущностей тёрок быть не может

сущности не меняются, меняются личности.
за жизнь можно прожить несколько личностей, можно удерживать в себе несколько личностей одновременно, так как личность это всего лишь сочетание маски-персоны и разных наборов поведений, поведение может менятся, ну, меняются ситуации, накапливается опыт и т.д., маски тоже, но сущность всё равно одна и та же.
в последнее время стала совсем без понимания относиться к традиции психотерапии(опять таки, по поводу изменений: когда-то я только и мечтала попасть во всю эту мишуру), но наиболее абсурдными мне кажуться тренинги личностного роста – по сути, личность это клетка, структура нашего ложного эго, так что тогда на этих тренингах ростят?

строим тюрьмы.
дорого.
мне очень нравится метафора тимоти лири, что на определённом уровне развития приходит умение переключать личность как телеканалы пультом.

Один русский эзотерик, по фамилии Мулдашев решил всё понять и организовал экспедицию на Остров Пасхи.
летая на вертолёте над островом Пасхи и рассматривая расположение тамошних идолов, Мулдашев всё понял – расположение тамошних камьяных довбоёбив показалось ему в один один похожим на карту Белоруссии, а центральный идол рассположен точно на месте села под названием Александия. Таким образом Мулдашеву стало очевидно, что они нашли где в совсовременно мире находится древняя Александрия, и что там есть выходы в другие миры, со всеми вытекающими от сюда последствиями. По мнению Мулдашева, в Александрию частенько прилетает НЛО и поёбует месных жительниц. Что характерно, что Лукашенко оказался родом из Александрии и по мнению мулдашева является человеком только на половину. Так что самое хорошо, эзотерик продолжает свои исследования и ему даже дали офис в самом центре Минска, который в данном случае вполне может символизировать центр мира.

раньше я постоянно стремилась противопоставить себя этому миру, но сейчас мне стало нечего противопоставить.

не люблю когда красивенько, люблю когда красиво. чем красивенько, уж лучше будет уродливо, хоть смотреть интересно. интересно, но смотреть на это постоянно смысл? в этом отношении мне не близка склонность современного искусства показывать карликов, кишки, кал, дохлых мух, расчленёнку и всячески лилеить патологию. патологии и без искусства вокруг и так достаточно, конец времени, часть мира в панике, тревога наростает, старый тип мышления рушится под наплывами информации искорости её передачи, пытаясь как-то подольше предотвратить полный крах, рецепты на реланиум и прозак на западе скоро будут выдавать с получением паспорта тупо всем.
красота спасает сугубо индивидуально, так как её мало, и видеть надо уметь, а население всё растёт и смотрит только телевизор.

истина – (тире) истина =(равно) истино.
подумала, что в знаках припинания текста иногда не хватает математических знаков.

во сне женщине с порезом на шее консилиум врачей решает отрезать голову. но так получается, что отрезаная голова не доживает до научного консилиума. слышу как в коридоре сетует один врач:
-ну вот, а я уже даже придумал, как сделать так, что бы она молчала – вставить ей в рот большую анальную пробку.

право, сенкритизм анала и орала какой-то.

оральный секс и моральный секс

ночь. мужчина объевшийся  золота лежит на столе на улице. мы пришли его воскресить.  кто-то говорит: у него во рту ад, мы сейчас его взорвём и он встанет. я слышу взрыв и объевшийся золота встаёт как зомби. на него одевают наушники и зашивают ему глаза. мы идём за ним. потом зомби говорит мне: у меня сели батарейки в плейре. в этот момент я вижу, что он привёл нас на книжный базар. мой взгляд падает на книгу: философия индустрии духа. за книгу мне предлогают расплатится зубом и засовывают мне проволку в рот. просыпаюсь.

.

сколько раз ещё надо  сказать и написать “я”, что бы перестать это говорить вообще.

“после 25 ты или умираешь или  перестаёшь быть панком” сид в.
меня, как переставшую, всегда удивляют не умершие.
ближе к ночи позвонил бухой в гавно арчи белозёров, чувак из Р.Е.П грядки, которого я не слышала года два.
-Арчи, что там современное мыстецтво?
-всё современное мыстецтво…да в пизду все современное мыстецтво!

я счастлива всегда, но не со всеми.

долгое время, когда у меня совсем не было тех, кто мог меня понять(не понимание, что может быть больше, сейчас число близкого круга невообразимо радует), не было днег, не было возможности минимально уютно чувствовать себя в этом мире сон и письмо были двумя моими основными спасательными кругами.
письмо – разбирать происходящее снаружи и внутри на узоры чёрточек буков(иногда лучше лекарство это молчать, быть никем, стоять от мира на шаг в сторону и вверх, прикрывать лицо ладонью или вуалью). это было моё первое лекарство, ещё до того как я начала изучать на себе воздействия транков и антидепресантов. достоверность в данном случае не имеет никакого значения, значение имеет только нахождение между процессом письма и читателями – так корявыми строками из меня выполз психозец под названием “готфрик”.
вся боль, страх и отчаяние от укружающего меня тогда реала все переводилась и переводилась в слова, слова, слова, которые вбивала пальцами и каракулями вносила в блокноты – художественной ценности те тексты практически не имели(кроме цитат-озарений, как правило не совсем моего афторства), но зато имели большую ценность терапевтическую – ну, не могла же я себе тогда позволить найти какую-то глупую работу, на которую ещё не дай бог надо было бы ездить на общ.транспорте что бы платить себе за психоаналитика, мне тогда даже прозак был не по карману – и я писала, писала, писала. и спасибо читавшим, вы вылечили. каждому, по продуктам продуктивной симптоматики его. 

те, в которых нет названия и действия намного интереснее.
внимательно вчитываюсь в белое страниц.

вашему дазайну от нашего дазайна: по сути присутствую, следовательно существую(ни-в-какую).
(в настоящем, места нет для входящих)
а присутствие я с детства определяю на ощупь. сначало было просто: то, до чего не получается дотронуться, то снится. сны всегда были такие же реальные, как реальность, но абсолютно невесомые и прозрачные(кроме снов при лихорадках, которые весили тонны). дотронутся тогда было проверкой – если не могу прикоснуться, значит сплю. даже теперь, когда в снах уже давно бывает и шершаво, и гладко, и бархатно, и плюшево, и скользко, и тяжело, и легко, и угольки, и лёд, и удары,  и вода, вода, вода, реал я всеравно основном тестю пальцами и кожей.
теперь всё, как в хорошем диалоге ппш:
-паша, а как ты различаешь где сон а где не сон?
-а я не различаю…

прозрачные мОлодцы, призрачные принцы, объекты отсутствия.
сократилась, сократик.

да у вас же бараноя

-о, смотрите снега чуть чуть
-та, то ещё тот, который я на новый год сделала
-а чего так мало?
-та то я только себе сделала

-превратила дом в притон!
-а было бы лучше, если бы я его превратила в бидон?

“то” и “это” как две основные категории

“в жизни должно быть или хорошо или никак, а “никак” надо воспринимать просто как подготовку к очередному “хорошо”(ц)киса

стоит отметить, что то, что у меня поворачивается язык назвать “депресняк”, наверное бы многими воспринималось как необыкновенно хорошее состояние. видимо сказывается, что я в жизни см. на 10 от земли, а когда даже не на долго высота снижается до 5 см, я начинаю немного тревожиться.

.

Смерть не событие жизни. Смерть не переживается. Если под вечностью понимают не бесконечную временную длительность, а безвременность, то вечно живет тот, кто живет в настоящем. Наша жизнь так же бесконечна, как наше поле зрения безгранично.
витгенштейн

 я уже давно лажусь рано
пруст

чистые клетки, намного более интересны, чем те, в которых уже есть текст. в чистых всегда написано больше. тем более, что из меня сейчас лезут только унылоалфавитные “а я” “а я” “а я”. не спи, сознанье, ращепись. выползи из меня всеми этими буквами, слеплеными в слова, предложения, тексты. не спи, не спи. сплю. тогда снись.
расщеплать себя как щепку, или как атомы при ядерном взрыве. хорошо, когда тех кто помнят меньше, чем тех кто забыли. в снах хорошо так, что из них не хочется вылазить, там со мной всегда кто-то есть. там всегда есть для кого. а тут для кого?. про.снись, снись мне, снись, снись. вниз скатываясь по узким коридорам, сползая по скользким глаголам, высыпаясь из пальцев песком, сколько, сколько ещё таких ночей, когда не для кого. выковыривать из мозга цытаты и складывать мозаики, вот и все мои сейчас развлечения. читать бродского ковру и кедрова шкафу, как для социопатки, у меня странная тяга к компании, не так ли. я плохо переношу одиночество, так как с детства практически никогда не оставалась одна. всегда с нянями и под присмотром. сейчас: всегда для кого-то. те же тексты, мне сложно писать, когда не кому, а разделять себя на пишущую и читающую остерегаюсь, прямой путь в ращепление. схизо – хи-хи для лизы. дама в чёрном, чертила чернилами чётко сон свой.
вычеркнуть себя из процессов. молчание, то леденцовое, то мясное – зубами крошить то сахар, то впиваться в сочные мышцы – вот развлечение для лизы.
и под таким низким, низким небом, которое весит тонны на каждый см. кожи, пульс ночи чувствуя ножом, вальсы в прихожей, слишком похожей на сон.
скоро февраль, ”жесточайший месяц”, будит крутить свои ледяные пласнинки. всё чаще пластиковые сны(дожитьдовесны), но если не пробовать их на вкус,  они практически не отличимы от настоящго. вот я, вот буквы, вот сон, вакуумы окон – мой закон(всегда вовремя сплести кокон).
 

за этот год хочу стать такой, как меня ещё не было.
победить свой старый гипертекст(ц)

чернигов коричневыми чернилами черчен. тихий город. чистый. почему-то очень много банков.
в пещерах там очень хорошо, но по рассказам ки, в пещерах хорошо везде. а в православных храмах мне нигде не нравится: эти гробы с мощами, бабушки с выцвевшими глазками, запах, убогие:
-подайте коооопеечку
-вы что, не видите, мы сами юродивые.

плавно перешла на свой любимый режим, лечь в 6 утра, встать в 3-4.
хорошо, правда пока не особо продуктивно.

-ну да, сделаем там санаторий для дауншифтеров, дорого. смерть корпорациям, творчество, саморазвитие, хуё-моё.
-ага, а потом, после того, как их будет попускать, можно делать рекрутинговое агенство, которое будет их устраивать обратно на работу, хуле, хорошие специалисты.
-да, а может даже создадим из них свою корпарацию…

Думать, что правда  хорошо, а вымысел — плохо, значит, не понимать перемен, происходящих в мире.
Сико

 ну, я то дерзала и бузила в реале не слишком маштабно, но зато весьма резко. Конечно не так как, например, Урлика М., но не каждому дано яблоком падать к чужим ногам. и вот теперь, когда мне слышется где-то про бунт и протест, то мне за всеми этими бунтами-шмунтами везде видится играющее очечко. так что, все желающие бросить вызов реалу, не стоит врать хотя бы самим себе, лучше сразу выходить в мир с прямыми требованиями глубокого анала.

« Предыдущая страница — Следующая страница »