стоп слова.нет

.

недостаток воздуха был для меня всегда источником вдохновения, но это совсем другой клинический случай: засуха. вода уходит, вытекает оставляя все попытки текстов и идей в порошкообразном состоянии. ещё чуть чуть и вся моя некогда богатая внутренняя жизнь настолько уменьшится в объёме и закристализируется, что из неё, на потеху цензуре, можно будет катать дорожки и дёргать их с зеркальной поверхности моей психики(отражать и преумножать).

.

-лиза, ты разговариваешь с таблетками?
-дура, на дуре у меня литература

изменить

поняла, что со мной что-то не так, когда перед тем, как выпить таблетку, стала с ней здороваться, но решение обратиться за помощью пришло после того, как таблетки стали мне отвечать.

.

сумерки это трещина между мирами, а пизда это трещина между ногами.

я уважительно отношусь к чужим изменам, так как сама не всегда могу найти общий язык с голосами в моей голове.

но почему-то погибшие от крайности и погибшие от отчаянья с виду удивительно похожи своей мёртвостью.

жил не богатой, но очень насыщеной внутреней жизнью.

от влажности воздуха создаётся иллюзия, что тело перемещаясь, оставляет в пространстве слепок. кажется, что когда туман сойдёт(мало по малу рассеевался, думала я, когда ехала кутром в такси, сейчас пора такая, что хоть целыми днями читай велимира) город преобретёт совсем другой вид, а пока, эти мелкие капли пара впитывают мои волосы, закручиваясь от этого на висках и создавая вокруг головы проволочное облако.

в текстах прилагательным предпочтительней глаголы. признаки предметов или явлений, для меня такие же призраки, как и сами предметы и явления.

гномы играют гаммы на гармонике. гаммы – гавно гавном.

из всех знаков, наиболее совешенными мне кажуться знаки припинания. точки, тире, запятые.

если раньше я мечтала: вот, я как-то проснусь богатой и знаменитой, то сейчас я сократила мечту до “когда-то я проснусь”.

навеяло рекламой бога по городу. а почему столько проповедует слово божье, а так мало проповедуют божье тело действие?

.

.

-я дышу носом, потому, что прана…
-а я, потому, что понедельник…

 меня не особо интересует какое-то там “разбить сердце”. эти вязкие сентименты оставлю для сопливых дурочек. вот хакнуть мозг(ну, мозг в данном случае метафора рацио, как сердце метафора чувств), это то, что действительно может быть объектом моего интереса. люблю леденеющие леденцы глаз попадающих в объятья ирацио.
добро пожаловать)

когда я стану самодостаточной, самоуверенной, успешной и востребованной(меня прельщает не слава(дурная слава или слава дуры?), а высокий уровень комфорта и “свои” вокруг) с фарфоровой кожей желательной куклой в высоких кругах и выверенных нарядах:
(варианты ответов)
а.когда?
б.кто вы мне?
в.как я буду относится к себе, какая я сейчас(пустышка)?

уже длительное время не покидает ощущение мистификации: вроде я из своего будущего рулю своим прошлым.

-так она вагинальными мышцами орехи колола
-детям?
из диалогов

прочитаный текст, это я улетающий в файл
прочитаный файл, это текст улетающий в я
кедров

писать хорошей прозой намного сложнее, чем плохим стихом. возможно я излишне консервативна и догматична, но хорошим стихом, после бродского и кедрова писать невозможно. разве что репом, сбиваясь на мелкокалиберный верлибр(мой выбор крупный калибр, брррр). это одна из причин, по которой я пишу как можно меньше. потому, что искусство поэзии требует слов, а что так не похоже на искусство поэзии, как искусство сна. что требует искуство сна? молчания? времени? молчания умноженного на время, плюс чъя-то жизнь, с её тайнами и тамниками. вдаюсь в арифметику расплывчатых понятий. а что существует между сном и словом, между поэзией и прозой, между безумием и реальностью, кроме времени нашего молчания? нас так долго не было, мы так долго не произносили ни слова. и вот так случилось, что мы все возникли из половых органов наших мам, с криками, и многие потом ещё пару лет только орали и орали, потом то да сё, и вот мы заговорили, и пошли слова, слова, слова, научились читать и писать, рассказывать друг другу о всяком, писать письма и просто такие не нужности, как пишу тут я. и вот уже вроде мы и не молчали миллиарды и миллиарды времени, которое было до нас, и вроде не будем молчать потом ещё долго долго, что даже не возможно представить, что может быть столько времение “потом”, когда его так часто нету “сейчас”.
а что существует между сном и реальностью, кроме безумия. глотая галюценоген галогеновых голлограм города, чувствовать, как тебя обвалакивает это осенняя слякоть и слизь, соскальзывающая на тебя со всех предметов. и вот уже сложно поймать момент где ты в реальности, ходешь и говоришь, заигрываешь и заискиваешь, но потом только успеваешь протянуть руку совершая ею хватательные движения, падая в скользкий колодец небытия, в нору богини Мамагдея.
следуй за белым кроликом, говорит она тебе, следуй за белым кроликом, комками вырывается из её рта.
-один из братьев вайчовски стал сестрой, связано ли это с тем, что матрица победила?
- маааатрица победила, кричала я лёжа на кравате с железным матрасом и меня рассыпало бюстами ленина, это был первый мой опыт с кетом, но далеко не последний, хотя, можно сказать, что он был последним, если считать с другого конца - ответила Эхо тихо.
-меня не прут наркотики, мне хватает снов и голосов, – засмиялась Лалия.
-интересно, а чем отличаются сны больного шизофренией, от снов человека, который от шизофрении здоров? – спросил Кет у Лалии.
-здоров от шизофорении, это здорово, – засмеялась Эхо и Лалия засмиялась вслед за ней. После Эхо сняла платье и осталась только в чёрных чулках.
-вам нравится моё тело?
-вам нравится моё тело, – перективила её Лалия.
-тело тешит до известного придела, но мне этот придел не извесен, вздохнула Эхо. Мне кажется, что моя душа и моё тело пренадлежат двум разным сушествам.
-до могилы её довела дихотомия. - засмеялся Кет, щёлкнул зажигалкой и взорвал косой.
(молчание) 

и что теперь остаётся, как не выдыхать в шарф эти окончания месяцов -ябрь, -ябрь, -ябрь и щурясь в туман пробовать воспроизвести очертания города. черточка-чёрточка-точка- вот, начнётся эти ментальные телеграммы, звонки и письма по адресу “никуда”, с какими-то банальными сезонными завываниями: скорейбывееесна. а так хорошо бы свернувшись в клубочек, замереть, стать не заметной, отрастить себе панцирь в панацею от этих шершавых, рванных дней: -ябрь, -ябрь, -ябрь.

наблюдаю, что все “он” в моих старых текстах трансформировалось в “оно”.

хотела написать про то, как в начале осени моё бессознательное столкнулось с современным мыстецтвом, а современное мыстецтво пыталось превести меня, спящую красавицу, в чувства и даже привезло потом домой и донесло на третий этаж, но подумала, что после таких историй должен пройти минимум год, а то и пару лет, что бы о таком писать. да и потом, что, мне кто-то поверит, что арсен савадофф держал мою голову, что бы я не проглотила язык(фи, это было совсем не то вещество, о котором вы подумали), а потом, пепперштеййн привёз меня домой донес вместе с таксистом меня на руках в мою скромную обитель, где я себя через пару часов и обнаружила в полном недоумении? напишу лучше какую-то пиздоватую смску гришковцу, может женичка опять меня процытирует. гы.

а новый год полюбому будет с падающим пушистым снегом.
и никаких луж и грязи, как уже кажется сто(лько) лет подряд.
только снег и волшебство, как в детстве. аве.

ку-ку.
а можете отметится в коментах, кто меня тут читает.
ну, пару читателей я знаю лично, но это полюбому меньше, чем колличество хостов сюда за день.
зарание спасибо за ответы. ли

расскажи мне осенние кодеиновые сказки для принцесс, которые не чуствуют боли и не испытывают потребности в воздухе, ну, давай, проверь сам, сожми руку на моём горле, крепче, давай, потряси меня за голову, я хочу чувствовать себя живой, а тут, только эта кукла-закоти-глазки и хлопая пластиком ресниц свои бессмысленые “ма-ма-ма-ма-ма-ма”.
вот в одессе есть (море) одна сумашедьшая(я шла по уму, шла и сошла) художница, которая делает огромные инсталяции из старых фарфоровых пупсов. в моём царстве примерно то же самое, но материалом служат сны и немецкие пласмасовые марты и герды, которыми меня так щедро радовало моё на самом деле счастливое детство.
а я не задохнулась, просто выдохлась, как вроде меня и не было, а была только оболочка – может надуешь меня снова, а к ногам привязать что то тяжёлое, что бы я по привычке не улетела(у ли тело). ещё можешь взять разноцветной бумаги и красок, которыми можно рисовать по резине и коже. сначала дорисуй мне лицо, аккуратно брови и губы, болотца глаз же замаж чёрным, что бы были как чёткие дыры. потом возьми ножницы, бумагу и клей и склей мне новый образ – что-то цветасное, нарядное и максимально вызывающее. на руки можешь дорисовать браслеты и кольца.
а теперь, давай меня пользуй. а потом, после, я смущённо отвернув голову начну монотонно:
-мне опять снились волны, сначала маленькие, а потом, всё больше и больше, потом большая волна, которая должна всё затопить, но про это пока никто не знает. опять потом ходила в пустом отеле и никого не могла найти. хотелось плакать. и ещё, вроде большая квартира, где веселье, но при этом есть отдалённая комната со строй больной бабушкой, никому до неё нет дела. а на следующую ночь снилось огородное пугало и дом с большой верандой с видом на море, вот такой, как я мечтаю, ну я стояла, смотрела на волны и подумала, что это же я сплю, а с этого места можно будет увидеть волну, которая поднимается, чо бы всё всё всё смыть на своём пути…

мои методы это паралогика, парасемантика и паралельные пересечённые.
мир обречённых.

скажешь слово, а другие за него зацепятся и рассыпятся.
да, а где у нас тут ад дада? другого счастье нам не надо.
тут у нас есть мост, есть лесница, есть столб(юнный фрейд дёргает с чёрного фона кокос, хорошо подумай, перед тем, как задавать мне вопрос).
есть ещё много простых и понятных образов, вплоть до круг-крест-квадрат.
жаль, что я абсолютно не могу передавать происходящие с помощью звуков, они все у меня распадаются на отдельные звучания.
каждый раз, когда я смотрю на правый берег с моста патона, мне хочется что-то написать такого, ну тааакого, что бы как иголочки, что бы как пальчиком по острому лезвию(люблю так, за это люблю ножи, хотя все, кто ими меня гладил испортили со мной отношения), что бы как вроде ты в камере(опять в клетке, что за сплошные трёхмерные шахматы?) у тебя нет большевоздуха.нет, но есть время понять, что воздуха.нет и ты сейчас задохнёшься, и когда ты будешь задыхатся, ты уже будешь не ты, а что-то жадное и животное, странно, а вроде так всегда философски относился к смерти, столько беседовали про это, что же ты так ловишь ртом, или ты показываешь мне рыбку выброшенную на берег из моего сна, плахие способности к пантамиме, не милый, а я не из жестокости выкачиваю кислород из камеры, а из любопытства, просто проверяю себя на сверхпрочность, думаешь мне не больно делать такое и смотреть на тебя как ты бледный будешь потом лежать на каменном полу? ну, давай, воздуха хоть и нет, а время ещё есть, тут всё так просто, переиграй меня, данные задачи просты: клетка, минус воздух, плюс я, минус ты.
(это всё сны? этовсёсны?)
что вызывает эти пейсательские накаты и полуприходы: вроде же во снах мне тоже часто снятся мосты, я смотрю с них на берег, но я их зачастую не могу пересечь, так как делаю это каким-то очень нелепым образом. во снах я жутко боюсь высоты, хотя в реале высоты почти не чувствую. 
ещё можно объяснить эти накаты сменой времён – вот и всё уже становится прозрачным. по слухам, зима это просто очистка матрицы – а эта зима попадает на высокосный год.
говорят, мне идёт образ девушки-убийцы, да я и сама знаю, что идёт. ещё мне идёт чёрное скромное и когда меня скрыто любят. сила не в равенстве, а в скрытости и не ясности, свет мой ясный гулупо же думать, что в мире вдруг с какого-то хуя не осталось больше тайн и загадок(закрой мною вакуум мой маковый).

эмулирую оргазм

я станослюсь перед юношей на колени, как вроде хочу сделать ему минет. мне кажется, что я хотела сделать это давно, но постоянно забывала. стягиваю с него брюки, но тут в руках у меня появляется нож.
- это в наших отношениях не главное, – говорю я и отрезаю ему хуй. кровь сочится из белой кожи.
ничего, выростет новый, – добавляю я и ухожу. потом я сижу в кафе, в таком, как в мулхоланд драйв, официантка подливает мне кофе. я стесняюсть перезвонить, спросить вырос ли новый, чувствую себя жутко не удобно, отрезать хуй это даже страшнее, чем разбить сердце, корю я себя. просыпаюсь от телефоного звонка упиздошеной федотом знакомой, которая спрашивает есть ли чё.

резонёр по металу

вещи в себе и вещи вне себя. и вещи не в себе.

значит вот, давай всё обозначим, для ясности.
будем показывать пальцами на предметы(а почему показывать пальцем не красиво?) и называть принадлежащие им существительное(я хочу принадлежать тебе, как существительное, ты мой глагол). укрась меня, как определение.
вот смотри, вот я(показываю на себя пальцем, вопрос есть ли место перетекает в местоимение), вот зеркало(показываю пальцем), вот свечи в кадеблябрах(в пух и прах, ах ахнул аллах), а вот реальность(у меня появляется миллион пальцев, показывающих в разном направлении, ггг, шо бла, высадился, то-то. по слухам мир состоит из миллиардов точек данных, а наш мозг(делаю прозрачной черепную коробку, показываю пальцем) отфильтровывает какую-то часть этих точек и создаёт из них реал(всё в миллионы раз увиличивается, оказываемся среди информационных частичек). ну как, теперь тебе всё ясно?
вдох-выдох-взлёт

из всех знаков, наиболее серьёзно я отношусь к денежным, а наиболее значимыми я считаю знаки дорожного движения.

пока я раздуплюсь, в какую химчистку лучше отнести пальто, так тут уже хуяк и опять нужна шююююба. вот такая вот, бля, шуба-дуба.

пока я раздуплюсь, в какую химчистку лучше отнести пальто, так тут уже хуяк и опять нужна шююююба. вот такая вот, бля, шуба-дуба.

помещаю слова в клетку ввода текста, вот, они уже заперты и набраны, никуда от меня не убегут. ловить сны гораздо сложнее, они скользкие как рыбёшки, вёрткие, выворачиваются из рук, так и наровят ускользнуть обратно в ничто, откуда они выплыли не надолго. так и будут крутится, пока не оденешь их в слова, они даже в этих одёжках так и наровят расползтись в какую-то кляксу звуков и невнятных изображений, может это и не снится ничего, пока из этой аморфности не начнёшь их ловить в словосочетания и предложения:
мне снился дом – скажешь про невнятное пятно серого цвета и вот оно уже вспоминается как дом, и детали начинают проявлятся как на снимке палароида, да, вот окна, вот дверь, вот свет в окне, вот шторы, а вот кухня, вот дальше по коридору моя комната, заходи, садись и слушай.
слушай, собирай из звуков издаваемых мною(гласные и согласные), собирай как из везантийской слюды или как из пласмасок детской мозайки, собирай из звуков слова и вспоминай их значение: вот, мне снился дом, наш дом, а ты пришёл ко мне в комнату и я рассказываю тебе о том, что то пятно серого цвета, которое я видела во сне тоже вполне может быть домом. но как понять на момент сна или на момент реала, где сон а где не сон: в воспоминаниях всё проще, события из реала влекут за собой другие события, а в снах причиноследственность невозможно установить даже следствием, так как вот ты вышел из дома, который до этого был только серой кляксой в моём сне и ты понимаешь, что ты стал носителем какого-то знания, которое тебе лучше не знать и решаешься спастись бегством. создаёшь себе преследователей и карту местности по которой ты будешь уходить от погони – но можно же создать что-то абсолютно другое, в снах так же как в поэзии, всё означает всё, можешь просто сесть и это будет наилучшим спасением. а пока, спасайся: они всё узнали и вычесляют тебя по мыслям. главное не думать, так как думаешь не ты, а те рыбки, которые заплыли в мой сон из небытия, а я складываю их как мозайку в детстве в дом, небо, местность, тебя, на этот момент находящегося в жутко параноидном состоянии – что же делать?
достань с полки книжку “толкование сноведений” сядь и успокойся. только не фрейда, он тут не причём. я про энциклопедию снов пеппера: видишь, ты скользишь взглядом по страницам, там тоже закрыли в клетку книги столько слов. читаешь каждое слово. складываешь их в предложения. простые, сложные. сложноподчинённые и сложносочинённые.
просыпайся, пора вставать, доброе утро.
п-р-о-с-ы-п-а-й-с-я
и вот я уже просыпаюсь у тебя из рук, ты меня просыпал и пересыпал, тело состоит из тысячи частичек, которые можно рассыпать по всему космосу, только потому, что слова были очень похожи.
п-р-о-с-ы-п-а-й-с-я
(проснулась)

« Предыдущая страница — Следующая страница »