стоп слова.нет

После того, как Татьяна проигнорила страстные письма Евгения(ммм, игнор! игнор!)влюблённый Онегин закрывается в своих уютне апартаментах и меняет свой набор книжечек. Читает историков, моралистов, искусствоведов, врачей(ммм, о смерти), философов, но от текстов его отвлекают мысли о том, что как же это так, он столько всего плохого сделал, плохой мальчик будет наказан(хорошие мальчики будут наказаны тем, что наказаны не будут, что тоже ммм). По идее, на поездку к Татьяне весной Онегина вполне мог натолкнуть Руссо, ну там так волшебно всё о страданиях, о порочке, ну вы в курсе. Онегин жаждит уже даже не Татьяны, а уже просто наказания. Татьяна ему нет, мася наказан. Правда, что Руднев усматривает в “нет” Тани не больше чем истерическую позицию, но это уже мелочи.

Я считаю, что у романа реально хепиэенд хепиэндов. Все получают того, чего на самом деле хотят. Онегин влюбился, ожил, всё понял и ммм наказан. У него теперь всегда будет чем заняться – пострадать*.

Поэт получает хоть и карикатурную, но романтическую смерть в лучших традициях.

Татьяна получает избавление от травмы провинциальности: князь, шубки и малиновые беретики. Когда Татьяна говорит, что тоскует по деревне, полагаю, что это чистое кокетство так свойственное истероидным девам. Ну и опять таки, и в первой и во второй части, она получает то, о чём пишет Руднев: Недосягаемость эротического объекта для истерика — самая главная стратегическая цель.

(дада, я сама такое)
_________________________________
*Мы же знаем, что педанту, даже если он поверхностный модник никакая близость не нужна. Тот же Руднев анализируя Онегина и указывают на педантизм маси, но я вообще склонна считать(да, на тему педантизма я могу считать сколько угодно, хе-хе, какой у меня тонкий юмор) , что Онегин(на мой строгий вкус) педант так себе. Слабый отец, не инсталировано супер эго, то сё. Безусловно, в Онегине есть определённая анальность, но за всеми его томлениями так сквозит не правилом и порядком, а банальной латентностью. Полагаю, что и периодическая депрессия берёт корни где-то там.

Ключевым моментом романа является сцена: Татьяна томясь мечтами о том как бы она да О.Ж. попадает на экскурсию в дом Онегина. Романтично поплакав глядя на интерьер, на пилки для ногтей и портретик Лорда Б., Таня внутренне ласкает себя ручкой на то, какой же Женя интересный человек. Но потом, наплакавшись, она листает стопку книг евгения и вдруг, по отмеченным там цитатам понимает, что он не очень интересный человек, а сплошная карикатура и цитатник не понятно чем расстроенных авторов, описывающих героев своих романов(на которые Онегин ласкает себя ручкой) как людей “с озлобленным умом кипящим в действии пустом”. “И что ж, ужели подражанье”, ещё более растроенно коментит она про себя коменты коментов своего возлюбленного. И возлюбленный сразу становится разлюбленым. Ну и отличная развязка сцены в следующей главе – Таня немного погрустив едет в столицу выходить замуж. Ммм, я считаю, что Пушкин так хорошо поласкал себя ручкой на светлый образ Тани, что даже наградил её лучшим из возможных сюжетов для начитанной и задумчивой девушки из провинции. Ммм, как отлично.

ну да, сколько пред поверхностными модниками слёзы не лей, защиты не умоляй, помощи не проси, замуж всегда лучше за князя. тем более, если искать повторения сюжетов в современном реале. в условиях постсоветской повседневности большинство франтов таковы, что если к ним присмотреться у них то кроме тяжёлой и нервной работы(в основном на модные шмоточки, тусовочки по выходным(пока здоровье позволяет)) так себе, не только, ничего святого, а и никаких имений и вальяжности, а в основном что такое себе: скука загородных дачь, квартирки с коврами и стенками в анамнезе. тоже мне, не денди, а цырк какой-то…фу, бездуховное поколение, как так можно…

сон татьяны про медведя это один из самых психоделических моментов в классической русской литературе.