стоп слова.нет

театр анальной драмы и комедии.

отношения это одна сплошная драма. а драма так изматывает эмоционально. рада, что у меня сейчас период полностью свободный от каких бы то ни было романов. тишь да гладь.

раньше я к людям относилась хуже, но при этом к их недостаткам как-то лояльней, что ли.

тоесть я могла абстрактно плохо относиться к человечеству, но при этом человек пишущий плохие стихи, ну или там обыденно жарящий себе корм на своей обыденной кухне мог вполне быть мне выносим. даже короткие носки с короткими брюками и выглядывающие белые лоскутки бледнорусых ног могли не попасть в поле моего внимания, на столько мне было ни до кого.

и вот я заметила, что сейчас к людям я отношусь ок. редкие вечерние прогулки средь бетонных башень, обрывки фраз долетающие от сидящей на лавочках молодёжи вроде: “а она с таким ебальником пришла, прикинь, я чуть не ебанулась от этой еботни!” вызывают у меня улыбку. никаких мыслей о террактах. никаких уничтожений реальности. просто вынос этого всего за скобки своих дней. отстранённость, что ли.
только что теперь делать с тем, что короткие носки или пошлые банальные тексты, или ещё что-то такое меня может если не вывести из себя, так иногда раздосадовать, что ли. вроде “ну как так можно”.

хотя, я при этом так далека от идеала, что просто ммм. вот например, оставшись наконец-то на едине с собой, я вдруг остро начала осознавать границы своей тупости. начав заполнять пробелы в образовании и всём таком, поражаюсь просто, сколько всего я пропустила важного.

я в библиотеке.
и тут я слышу – библиотека закрывается….слово библиотека закрывается редуцированной гласной.

отличный запрос нашла в статистике по которому кто-то попал на этот сайтик “барт ебёт лизу”.

хе-хе.

После того, как Татьяна проигнорила страстные письма Евгения(ммм, игнор! игнор!)влюблённый Онегин закрывается в своих уютне апартаментах и меняет свой набор книжечек. Читает историков, моралистов, искусствоведов, врачей(ммм, о смерти), философов, но от текстов его отвлекают мысли о том, что как же это так, он столько всего плохого сделал, плохой мальчик будет наказан(хорошие мальчики будут наказаны тем, что наказаны не будут, что тоже ммм). По идее, на поездку к Татьяне весной Онегина вполне мог натолкнуть Руссо, ну там так волшебно всё о страданиях, о порочке, ну вы в курсе. Онегин жаждит уже даже не Татьяны, а уже просто наказания. Татьяна ему нет, мася наказан. Правда, что Руднев усматривает в “нет” Тани не больше чем истерическую позицию, но это уже мелочи.

Я считаю, что у романа реально хепиэенд хепиэндов. Все получают того, чего на самом деле хотят. Онегин влюбился, ожил, всё понял и ммм наказан. У него теперь всегда будет чем заняться – пострадать*.

Поэт получает хоть и карикатурную, но романтическую смерть в лучших традициях.

Татьяна получает избавление от травмы провинциальности: князь, шубки и малиновые беретики. Когда Татьяна говорит, что тоскует по деревне, полагаю, что это чистое кокетство так свойственное истероидным девам. Ну и опять таки, и в первой и во второй части, она получает то, о чём пишет Руднев: Недосягаемость эротического объекта для истерика — самая главная стратегическая цель.

(дада, я сама такое)
_________________________________
*Мы же знаем, что педанту, даже если он поверхностный модник никакая близость не нужна. Тот же Руднев анализируя Онегина и указывают на педантизм маси, но я вообще склонна считать(да, на тему педантизма я могу считать сколько угодно, хе-хе, какой у меня тонкий юмор) , что Онегин(на мой строгий вкус) педант так себе. Слабый отец, не инсталировано супер эго, то сё. Безусловно, в Онегине есть определённая анальность, но за всеми его томлениями так сквозит не правилом и порядком, а банальной латентностью. Полагаю, что и периодическая депрессия берёт корни где-то там.

Ключевым моментом романа является сцена: Татьяна томясь мечтами о том как бы она да О.Ж. попадает на экскурсию в дом Онегина. Романтично поплакав глядя на интерьер, на пилки для ногтей и портретик Лорда Б., Таня внутренне ласкает себя ручкой на то, какой же Женя интересный человек. Но потом, наплакавшись, она листает стопку книг евгения и вдруг, по отмеченным там цитатам понимает, что он не очень интересный человек, а сплошная карикатура и цитатник не понятно чем расстроенных авторов, описывающих героев своих романов(на которые Онегин ласкает себя ручкой) как людей “с озлобленным умом кипящим в действии пустом”. “И что ж, ужели подражанье”, ещё более растроенно коментит она про себя коменты коментов своего возлюбленного. И возлюбленный сразу становится разлюбленым. Ну и отличная развязка сцены в следующей главе – Таня немного погрустив едет в столицу выходить замуж. Ммм, я считаю, что Пушкин так хорошо поласкал себя ручкой на светлый образ Тани, что даже наградил её лучшим из возможных сюжетов для начитанной и задумчивой девушки из провинции. Ммм, как отлично.

ну да, сколько пред поверхностными модниками слёзы не лей, защиты не умоляй, помощи не проси, замуж всегда лучше за князя. тем более, если искать повторения сюжетов в современном реале. в условиях постсоветской повседневности большинство франтов таковы, что если к ним присмотреться у них то кроме тяжёлой и нервной работы(в основном на модные шмоточки, тусовочки по выходным(пока здоровье позволяет)) так себе, не только, ничего святого, а и никаких имений и вальяжности, а в основном что такое себе: скука загородных дачь, квартирки с коврами и стенками в анамнезе. тоже мне, не денди, а цырк какой-то…фу, бездуховное поколение, как так можно…

сон татьяны про медведя это один из самых психоделических моментов в классической русской литературе.

я хочу что бы мои дни так и проходили. чтение, фильмы на англ., зарядка, растяжка, письмо. только редкие гости и ночные прогулки. и поменьше думать о деньгах, всё равно они откуда-то берутся и как правило в достаточном количестве.

в моих днях появился какой-то распорядок. это ок.

я бы охарактеризовала себя как странное удовольствие.

порнография без страсти это физиология.
чем физиология уж лучше пато.лого(с) анатомия.

я хочу стать писательницей, но я так плохо знаю язык.
наверное из-за своей неграмотности мне намного более стыдно, чем даже за то, что я часто не представляю из себя ничего, кроме тела. в моей голове есть целый альбом фантазий про то, что меня наказывают за ошибки, в т.ч за грамматические. интересно, что мне нравится больше: ошибки или наказание?
можно добавить что-то пошлое: я хочу любить, но у меня нет сердца. но это не правда.
сердце у меня есть. я слушаю свой пульс. как-то оно остановится. наверное это произойдёт во сне. когда я представляю, что остановится, мне хочется что бы те, кого я люблю, знали про это. это важно.

ололо и пыщ пыщ как эрос и танатос в гипертексте

с детства я люблю находиться в ленивом оцепенении. в таком, когда даже реальность лень собирать, всё без названия. в такие моменты я смотрю рассеяно, плохо справляюсь с управлением тела. наверное поэтому я поэтому всё крушу. часто меня пытались растормошить, оживить. от этого я научилась бурно имитировать оживлённость, но не предала своего любимого занятия – только я остаюсь одна я замираю. вот, как сейчас.

ну, я же живая пока, не совсем ещё кукла, поэтому мне нужно что бы меня кто-то грел. но сейчас с этим отлично справляется виски, грелка и тёплое одеяло. мне кажется, что я теперь всегда буду одна и сама по себе. и меня это как-то не очень расстраивает. мне хватает себя, своих персонажей и своего опять резко сократившегося(сократись, сократик) круга общения.

агностик прятал кости в мистицизм
смеялся отражением нарцисс
катался кат на колеснице околесиц
а мы ласкали рацио, кормили с рук лисиц.

в зрачках – туман, в клатчах кастеты
на наших поводках сидят эстеты
в фарфоре тела яд основа из основ
и пули на лету смеются: “мазл тов”.

играем с мелким бесом в русскую рулетку
кокотка песнь поёт про сломанную ветку
плетём стихи из пустоты ажуром запятых,
закатываем глазки, учим играм в рай святых.
пишем в блокнот: грех красен куражом,
блестим кристаллами, крестим ножом.
чужих поим свинцом, своих кружим.
мёртвым мы дарим сны, живых – смешим.

я сама для себя загадка

текстик.\

На знаке вольных каменщиков линейка и циркуль видимо вовсе не потому, что парням только дай померяться.

вкусив грибов обнаружили на полке книгу пастернака.
вау, в русской поэзии есть кто-то хуёвей мариныивановны.
может она и это того потому, что поняла, что Борис круче её хуже.
как-то его творчество даже когда я пёрлась по маринеивановне прошло мимо меня, поэтому я оч.удивилась.
реально чудовищно плохая поэзия.

но потом мы всё поняли. пооткрывав страницы случайным образом мы обнаружили факт, ускользнувший от пастернаковедов. вы полистайте, и всё поймёте. у него там одни вокзалы, шпалы, рельсы, полустанки, шпалы…
а знаете почему? я открою вам тайну: БОРИС ПАСТЕРНАК БЫЛ ПАРОВОЗ.

нам даже пришёл стих, который он посвятил Цветаевой, но так и не записал:

 я паравоз, а ты марина
один один два половина.

оу, я видела море.
слушала его шум и вдыхала воздух полный йода.
отлично. хочу опять уехать после 23.
или до. морько это рай.
боженька, если ты это, то пошли мне плз соц пособие на морько и на уехатьвиндиюназиму.
никто не хочет быть моим богом?
охЪ…

-

как же я хочу на мооооре.

по норам разливался рахманинов

по храмам – хоралы ха-ха
по хоромам – оды нормам
по верандам – похотливое танго
потусторонние посторонним хвалили хлам,
домам дым, дамам мрамор,
каждому по его делам
разваливался мой мозг на мелкие детали

демоны меня кружили и хватали за талию
бесы вышли с ночной с мессы
ели лукум от лукавого
и ботали о баталиях
возбуждались на лики праведных

в подвале, пьянея от музыки
кай и каин делили дозу
лилит читала герде вслух лолиту
герда вышивала мелким дорожку в ад

плахи украсив цветами
был ласков кат
та-та-та застонал атентат

иди сюда, мальчик, покажи мне свой гроальчик

меня давно не прельщает протест и бунт.
всё всегда идёт своим ходом и наилучшим образом, моё вмешательство в функционирование реала я считаю абсолютно излишним. революции так манившие меня в пубертате сейчас интересуют меня только куражом и антуражем. как существу аморальному, мне нравиться дух военной вседозволенности, открывающий самые потайные дверцы человеческого подсознания. мне нравиться насилие, страх, сюжеты бедствий, животное и потаённое, огонь и руины, но только с эстетической точки зрения – меня совершенно не интересуют исходы битв.

и потом, как существу ленивому, думать о зле и дистракции мне намного более интересно, чем всю эту дистракцию делать. крушить и рушить это так утомительно, как недавно сказала Ки – думать, что стреляешь по людям намного более увлекательно, чем стрелять во свиньям в реале.

весь этот экстремизм, попытки переворотов, уничтожений, смен кажуться мне такой же клоунадой, как работа с 9 до 7 в кробочках офисов. Эдичка и Алиночка кажуться мне милыми заводными плюшевыми зайчиками в борьбе с леденцовыми ветряными мельницами. у меня нет убеждений, политических пристрастий и мыслей о том, что можно сделать, что бы всем было ок. мне это безразлично. я знаю как сделать ок себе, ну и иногда своим сильно близким, мне этого более чем достаточно.
идейные убийства представляются мне чрезвычайной глупостью – во первых, все и так сами умрут, а во вторых, ставить свои жалкие человеческие мыслишки на пъедестал необходимости реализации. я знаю, имидж девушки-убийцы мне к лицу – уж если и искать себе жертв, то только случайным образом.

мне нравиться наблюдать со стороны, ни во что не втягиваться и петь то, что я считаю действительно важным ПУСТОТУ. ту из которой состоит всё, по сравнению с которой все наши представления про рай и ад это только маленькие пещинки случайно попавшие на ступни Шивы.

фиалкиада

одуванчики зла

худшие лаверы это истерики. они только идумают, как это всё со стороны, а без зрителей им вообще сложно. ну и потом, истерик постоянно демонстрируя свою сексуальность, внутри на самом деле совершенно не секс.
ананкастики притягательны своей холодностью и недоступностью, но как лаверы они так себе – в их головах постоянно крутицца мысль, что секс(ох, анальный эротизм) это таки грязь. хотя, ананкастов может так сладко понести в извращения, и тогда это ок – двойная жизнь, чувство вины, то-сё. кто же из лаверов самое ок? видимо что эпелептоиды – они жестокие, это раз, а во вторых, они склонны к застраяванию, что может заметно продлить блииизость.

поскольку я виновен и в том, и в этом(у меня есть, я нахожу тысячи причин им быть), я себя накажу, я попорчу своё тело: коротко остригу волосы, скрою взгляд за тёмными очками(способ уйти в монастырь), посвящу себя изучению сухой и абстрактной науки. Я буду вставать рано, что бы работать, пока ещё темно, как монах. Я буду очень терпелив, чуть грусен, одним словом, достоин, как и подобает злопамятному человеку. Я буду истерически подчёркивать свою скорбь(скорбь, которую я сам себе приписываю)) одеждой, стрижкой, размеренностью своих привычек. Это будет мягкое отступление, ровно то не большое отступление, которое необходимо для нормального функционирования скромной патетики.

я люблю завитушки, бантики, башни, кованные решетки, шахматные доски, обрывы, мосты, серый цвет и рассматривать узоры.

вот прошло n лет после апокалипсиса, людей осталось мало,
власть на земле захватили пришельцы мутанты.
но всё это прошло мимо меня, как случайный прохожий,
как мимо гламурных витрин районные панки.

я живу маленьком заброшенном острове,
тут отличный климат, большая вилла
фрукты круглый год, тишина, сладости.
отчасти меня можно назвать счастливой.

муженёк мой любитель кайфа с серым лицом,
мы сидим у океана, смотрим вдаль,
в небе голограмма потухшего солнца,
мы болтаем о том, что красота это рай.

я развлекаю его длинными путанными монологами о литературе,
о гибели цивилизации предсказаной в философской макулатуре,
и порнорассказами как у двоих был большой
и ещё больше у третьего, но они проиграли бой
и что за это с маленькой плачущей,  девочкой взятой в плен
их заставлял делать огромный мутант космический мент.
теперь больше ничего нет, мы сидим на заброшенном острове,
лучи искусственного солнца освещают полуразрушенную виллу,
апокалипсис прошёл мимо, у нас большие запасы морфина.
на берегу сидит моё  тело синтетизированно из киберрезины
а рядом мой мозг плавающий в банке формалина.

что-то на меня нашёл сплин и мне кажется, что я всегда буду одинокой, несчастной сидеть в своей башне на 22 этаже и говрить пустые монологи в никуда.
как же мучительно думать про такое, ммммм.
тупо хочу славы и денег, это прекрасные таблетки от таких декадансов в настроении.

з.ы: друг врач это очень ок, но я бы сейчас не отказалась от друга миллионера, что бы он мне что-то тёр за жизнь и содержал при себе как говорящую зверюшку. причём что я же зверюшка забавная и редкостная. что-то самостоятельность мне по душе совсем очень не очень…

там где ласковый ад, там где вечный закат,
дамы в чёрных корсажах, соболиных мехах,
поправляя тиары, веселясь в зеркалах
под тирады цикад для услад манят в сад

фея Фира взлетая зажжет фонари
и cool jazz по тебе лабает духбенд
чары ткут свой узор над тёмной водой
сплетаясь фаюмский портрет.

из фонтанов бъет чистый эфир,
музыка громче, ярче огни,
электричество кайфа, волны прихода
гости танцуют с тенями, смотри.

дамы сбросят вуали, наполнят бокалы и бросят лёд
нараспев прочитают евангелие снов и псалтырь тишины
из забытой земли, где по слухам, рокн-н-рол мёртв,
все герои потом попадают на пати в чертоги Шивы.

зато там, за изнанкой этого мирка, в бархате ничего есть кто-то свой.
в целом, это же первая потеря из таких, что можно сказать “свои”.
привыкай, беби.

семит семен семеныч – сельский семантик спорил с семиотиком савой на счёт сосюрра в следствии сельский семиотик отсосал у сельского семантика

вытеснение великая вещь. когда происходит что-то не очень, то может показаться, что меня это вообще даже не задело. зато меня накрывает тогда, когда всех, у кого вытеснение не любимый защитный механизм уже попустило.

всем всё не совсем
семь территорий
вот топор, а вот рупор
ропот, копоть, террор,
призрачность гармоний

интерсубъективизировался интерсубъективизировался да переинтерсубъективизировался

« Предыдущая страница — Следующая страница »